Ротация региональных элит в России: 13 губернаторов сменились в 2024 году

Из доклада АПЭК "Российские регионы и региональная политика в июне 2025 года": Продолжаются кадровые ротации в регионах, в которых смена руководства произошла в конце 2024-первой половине 2025 года. Так, в Оренбургской области покинул пост мэр административного центра региона Сергей Салмин, в Республике Коми — подала в отставку представитель от законодательной власти региона в Совете Федерации Елена Шумилова. Если в случае ротаций, затрагивающих законодательные органы власти, могут появиться новые карьерные возможности для представителей элит, уже укорененных в субъектах, то перестановки в исполнительной власти таких территорий будут расширять возможности управленцев, решающие этапы карьеры которых были связаны с ключевыми регионами-«донорами кадров». Примечательно, например, назначение на пост врио главы Оренбурга Альберта Юмадилова, получившего опыт работы в качестве первого заместителя префекта Юго-Восточного административного округа Москвы. На фоне этих ротаций укрепляются позиции врио губернатора Оренбургской области Евгения Солнцева. Платформа X ru Платформa Х eng BlueSky WhatsApp

Динамика кадровых изменений в регионах с учётом «новой нормальности» Перед приближением думской кампании 2026 г. в субъектах РФ усилилась, по сравнению с первыми годами после начала конфликта на Украине, ротация региональной номенклатуры. Об этом говорится в докладе «Региональная номенклатура в России на третьем году специальной военной операции», подготовленном политологом Александром Кыневым. Рекордными изменения были в 2018–2019 гг., когда проходила массовая губернаторская ротация и было заменено 50,97% номенклатуры. С начала спецоперации перестановок стало меньше. Они «были минимальными и вынужденными», говорится в докладе. К примеру, в течение 2022 г. ротация затронула 30,63% номенклатуры, в 2023 г. – 24,6%. Объясняется это тем, что приоритетом была спецоперация и борьба с санкциями. Эта тенденция изменилась по итогам 2024 г. В тот год ротация коснулась 13 губернаторов тогда как в 2022 и 2023 гг. по пять губернаторов . А в регионах сменили 32,29% чиновников из числа тех, за которыми наблюдал Кынев, – т. е. показатели кадровых замен вернулись к тем, что были до спецоперации. Если в 2022 г. произошла консервация новых назначений в органах госвласти на уровне субъектов, то, когда переход к «новой нормальности» состоялся, произошла адаптация к ситуации, и процессы кадровых изменений пришли в свое обычное состояние, говорит руководитель Фонда развития гражданского общества Константин Костин. «В докладе, правда, следовало бы отдельно учесть замены, которые происходили в связи со сменой губернаторов, поскольку именно в этих случаях региональные команды обновляются сильнее всего», – говорит эксперт. Источник: Ведомости

«Региональная политика»: в российских регионах усилилась кадровая ротация Особо заметна ротация в Вологодской, Курской, Самарской областях и Чукотском АО... Эксперты указывают на риск увеличения внутриэлитных конфликтов и коррупционных скандалов при дальнейшем ускорении перестановок...

Пишет Друид: Опубликован аналитический доклад о региональной номенклатуре. Его основной вывод в том, что после начала СВО ротация региональных чиновников замедлилась, а сейчас возрастает. Доклад "Региональная номенклатура в России на третьем году СВО", подготовленный Александром Кыневым, богат на сложные подсчёты, но его вывод прост и очевиден. Да, в 2022-2023 гг. ротаций было меньше, всё застыло, но уже в 2023-2024 гг. изменений было масса. В прошлом году случилась одна из самых больших ротаций в губернаторском корпусе, стоит напомнить. И это не из-за СВО, а из-за президентских выборов, по итогам которых было сформировано новое федеральное Правительство, а в него вошли 4 губернатора в том числе и бывший глава Курской области на тот момент Роман Старовойт , а ещё один губернатор Алексей Дюмин стал помощником Президента. После паузы в 1,5-2 года ротация региональных элит усиливается. И значимым фактором ускорения является коррупция. За последние 2,5-3 года более пятидесяти замгубернаторов, региональных министров или вице-губернаторов попали под каток таких расследований. Если добавить сюда мэров – получится больше сотни. Вот вам и ключевой фактор ротации региональной "номенклатуры". Важность СВО тут, прежде всего, в связи с тем, что это масштабное событие потребовало дополнительных ресурсов и руководство страны стало более внимательно относиться к региональной и муниципальной коррупции. На всех уровнях. И это правильно, нужно отучать чиновников воровать, а тех, кто не понимает – вразумлять долгими тюремными сроками. Про расстрелы и высшие меры пока говорить не будем.

Политтехнолог, член РАПК Юлия Милешкина – об активизации кадровых ротаций в регионах. Значимое количество ротаций в региональных правительствах, как правило, связано со сменой главы региона. И не просто со сменой, а с приездом обновленной управленческой команды. Понятно, что новый губернатор прибывает не один. В регионах «скамейка запасных» чиновников - короткая, вот и перебирают из того, кто есть. С началом СВО прошел негласный сигнал, чтобы не увольняться с ключевых позиций, поскольку родина находится в опасности. Сейчас страна адаптировалась к ситуации спецоперации, и появилась безболезненная возможность замены чиновников на местах. Например, в Вологодской области весьма специфический стиль управления и образ первого лица, что является причинами активной ротации чиновников как по вертикали, так и по горизонтали. В Самарской области активная позиция и противодействие элит приезжим постоянно активирует процесс ротации чиновников. В Курской области катализатором перемен стали события в Судже, а со смертью бывшего губернатора Старовойта, вероятно, продолжится еще более активная «зачистка» региона от кадров, потенциально связанных с коррупционным скандалом. Обновление кадров - на самом деле позитивный тренд, но на определенном уровне. Когда он превышен, это может нести риски экономической стабильности региона.

На фоне приближения выборов в Госдуму 2026 года в российских регионах усилилась ротация элит. Анализ изменений до начала 2025 года показал: В 2015-2022 индекс устойчивости региональной номенклатуры доля теряющих должности за год не опускался ниже 31%, достигая пика в 50,97% в 2018-2019 при массовой смене губернаторов. После начала СВО ротация сократилась: 30,63% в 2022 г. и 24,6% в 2023. В 2024 тенденция изменилась: сменилось 13 губернаторов против 5 в 2022 и 2023 гг. , а общая ротация достигла 32,29% – уровня «новой нормы». Методология: дважды в год фиксировался состав высшей региональной номенклатуры губернаторы, их замы, председатели правительств, спикеры заксобраний и др . Индекс устойчивости – соотношение увольнений/назначений к общему числу чиновников уровня на начало периода. Среднегодовой уровень замен 30-35% означает, что высшие региональные чиновники редко остаются на посту более трёх лет. Среди лидеров по кадровым перемещениям – Вологодская, Курская, Самарская области, Чукотский АО. Всё о выборах. Подписаться

С началом спецоперации перестановок в региональной элите стало меньше, однако в 2024 году эта тенденция изменилась, говорится в докладе, подготовленном политологом Александром Кыневым. В течение 2022 года ротация затронула 30,63% региональной номенклатуры, в 2023 году – 24,6%. В тот момент приоритетом была спецоперация и борьба с санкциями, отмечается в докладе. В 2024 году ротация коснулась 13 губернаторов тогда как в 2022 и 2023 гг. по пять губернаторов , а в регионах сменили 32,29% чиновников – это близко к тем показателям, которые были до спецоперации. Изменения объясняются тем, что теперь ситуация вошла в статус «новой нормы», считает Кынев. Подпишитесь на «Ведомости»

В российских регионах усилилась кадровая ротация – число перестановок чиновников вновь достигло показателей, которые были до начала спецоперации на Украине. Согласно докладу политолога Александра Кынева, если в 2022–2023 гг. смены кадров были минимальны 24–30% , то к 2024 г. показатель вернулся к прежнему уровню – около 32%. Ключевой причиной такого роста стало приближение выборов в Госдуму 2026 г. и желание федерального центра укрепить региональные команды. Особенность текущей кадровой политики – активное привлечение управленцев с опытом спецоперации или работы на присоединенных территориях. Особо заметна ротация в Вологодской, Курской, Самарской областях и Чукотском АО. Северный Кавказ традиционно выделяется автономией своих элит – там замены проходят медленнее и точечно. При этом растёт число чиновников, которые покидают свои должности из-за профессионального выгорания или усталости от работы в кризисных условиях. Многие регионы вынуждены учитывать этот фактор, подбирая новых управленцев с большим запасом прочности. Эксперты указывают на риск увеличения внутриэлитных конфликтов и коррупционных скандалов при дальнейшем ускорении перестановок. Пока же темпы кадровых изменений оцениваются как стабильные и управляемые.

Опубликован аналитический доклад о региональной номенклатуре. Его основной вывод в том, что после начала СВО ротация региональных чиновников замедлилась, а сейчас возрастает. Доклад "Региональная номенклатура в России на третьем году СВО", подготовленный Александром Кыневым, богат на сложные подсчёты, но его вывод прост и очевиден. Да, в 2022-2023 гг. ротаций было меньше, всё застыло, но уже в 2023-2024 гг. изменений было масса. В прошлом году случилась одна из самых больших ротаций в губернаторском корпусе, стоит напомнить. И это не из-за СВО, а из-за президентских выборов, по итогам которых было сформировано новое федеральное Правительство, а в него вошли 4 губернатора в том числе и бывший глава Курской области на тот момент Роман Старовойт , а ещё один губернатор Алексей Дюмин стал помощником Президента. После паузы в 1,5-2 года ротация региональных элит усиливается. И значимым фактором ускорения является коррупция. За последние 2,5-3 года более пятидесяти замгубернаторов, региональных министров или вице-губернаторов попали под каток таких расследований. Если добавить сюда мэров – получится больше сотни. Вот вам и ключевой фактор ротации региональной "номенклатуры". Важность СВО тут, прежде всего, в связи с тем, что это масштабное событие потребовало дополнительных ресурсов и руководство страны стало более внимательно относиться к региональной и муниципальной коррупции. На всех уровнях. И это правильно, нужно отучать чиновников воровать, а тех, кто не понимает – вразумлять долгими тюремными сроками. Про расстрелы и высшие меры пока говорить не будем.

#конъюнктура Кадровая динамика в российских регионах вновь становится индикатором подготовки к политической трансформации. Данные о том, что в 2024 году ротация региональных элит достигла 32,29%, свидетельствуют о возвращении к уровню 2018–2019 годов, когда в стране происходила активная перезагрузка губернаторского корпуса. Снижение интенсивности перестановок в 2022–2023 годах было ситуативным: на фоне СВО ставка делалась на удержание устойчивости. Но сегодня вертикаль возвращается к логике обновления. Усиление ротаций происходит на фоне приближения выборов в Госдуму 2026 года. Региональные команды должны не просто управлять — они должны быть способными организовать голосование, обеспечить безопасность, сдерживать протестные настроения и одновременно включать электоральные технологии нового цикла. Губернаторы, главы региональных правительств, спикеры заксобраний — все они становятся элементами общей архитектуры легитимности. Показательно, что среди лидеров по числу кадровых перестановок — Вологодская, Курская и Самарская области. Эти территории становятся своего рода тестовыми полигонами. Здесь отрабатываются модели кадровой гибкости, способности быстро включать новые управленческие связки и адаптироваться к задачам центра. При этом сам формат ротации перестает быть проявлением кризиса. Напротив, он становится управленческой нормой — быстрой корректировкой для повышения функциональности. Смена кадров превращается в инструмент контроля и демонстрации управляемости. Именно поэтому в 2025 году следует ожидать дальнейшего усиления ротации, особенно в территориях с низкой электоральной дисциплиной или экономическими рисками. Готовясь к выборам, федеральный центр закладывает основы новой политической архитектуры — адаптивной, управляемой и высокочувствительной к изменениям. Номенклатура больше не обладает иммунитетом — её ценность теперь измеряется скоростью и точностью исполнения в условиях мобилизационного политики.